Я белый и пушистый. Я не кролик - я песец.

По мотивам предыдущего поста решил написать немного об истинно японских пьянках. Ну и вообще о близких отношениях японцев с алкоголем.
Я не знаю откуда взялся этот маразматический стереотип о непьющих японцах, но слышать его мне приходится регулярно. Обычно в качестве доказательства приводят тот факт, что азиаты плохо переносят алкоголь (ха-хаааааа, да когда это кого-либо останавливало?!). Да, японцы от алкоголя мгновенно краснеют, очень быстро пьянеют, а в пьяном виде абсолютно беззащитны и плохопредсказуемы. И им это не мешает пить так, как большинству русских и не снилось.
Есть у меня подозрение, что половину японских сэлерименов у нас бы чохом записали в алкоголики. Потому что в их среде пить каждый вечер после работы - норма. Ну и на выходных как следует оторваться. Благо за руль садиться не надо - японцы в большинстве своем ездят на работу и с работы на метро. Регулярно устраиваются корпоративные пьянки, участие в которых не обсуждается. Еще когда я впервые узнал о пламенно воспетом истинно японском синдроме кароси (смерть на работе), мне пришло в голову, что мужички слегка за пятьдесят мрут вовсе не от перетруждения, а от того, что их организм уже не выдерживает схемы "с утра на работу - вечером в бар - с утра на работу". А перестать невозможно - потому что нормальный японский мужик должен пить с коллегами, это не обсуждается. Вообще нормальный японец должен пить . Это вопрос самоуважения. Один мой знакомый японец с возрастом стал страдать от артрита и с походами по барам пришлось завязать. Он так мучался, бедняга, что его жена стала устраивать ему "бар дома" - каждый вечер наливает рюмку саке, подает с классическими барными закусками. Он садится "за стойку", выпивает, закусывает, иногда просит повторить, иногда нет. Это нормальная ситуация для японцев - так бы он вечерами по барам шлялся. А между прочим, он уже лет десять на пенсии. И жена, представьте себе, не пилит - за что??? Это же нормально!
Но вернемся к корпоративной этике. Непьющему человеку в японской компании делать нечего. К женщинам правила чуть помягче, но обязанность пить с них не снимается - так, легкие послабления в виде коктейлей вместо бурбона или саке. Так как японцы искренне уверены, что за чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники, если босс угощает, отказаться не имеет права никто. Даже гайдзин-переводчик. Этому еще специально подливать будут - знай наших! Существуют забавные уловки типа попросить бармена принести вместо пива чай улонг или имбирный эль (кстати, и то, и другое есть в любом баре в Японии). Заказать коктейль и попросить не наливать туда алкоголь. Но и они не спасают от большого количества возлияний на работе.
Дабы проиллюстрировать эту культуру корпоративных пьянок, расскажу одну историю, которой со мной поделилась знакомая японка.
Как-то их отдел пошел пьянствовать. Начальник отдела, хорошенько выпив, заявил, что среди его подчиненных не найдется ни одного человека, способного его перепить. Молоденькая сотрудница, оскорбившись, вызвала начальство на дуэль. Дуэль продолжалась до тех пор, пока начальника не увезли на скорой. Победительница уснула в туалете и была доставлена домой в бессознательном состоянии. Наутро, понятное дело, ни один из участников дуэли на работу не вышел. Так как весь отдел присутствовал при дуэли, отсутствующих покрывали перед вышестоящим начальством так слаженно, что не подкопаешься.

Спросил недавно одного японца, много ли они пьют?

Вот что он мне ответил:

Это он имел ввиду сакэ.

Саке чаще всего называют рисовой водкой, что в корне неверно и проистекает из утверждения о том, что при производстве данного напитка используется перегонка (дистилляция). На самом деле за дистилляцию ошибочно принимают обычную для традиционной технологии саке пастеризацию.

Саке называют также рисовым вином, что опять же неверно, поскольку его технология включает плесневую ферментацию (не путать с брожением) и формирование затора из рисового солода, пропаренного риса и воды.

На самом деле саке является ни чем иным как рисовым пивом. И хотя его крепость варьируется в пределах 14,5-20 % об., саке обычно относят к лёгким (слабоалкогольным) напиткам ввиду технологических особенностей производства.

Наличие системы переработки алкоголя - вопрос наследственности. И он имеет расовые особенности . Так, например, известные из истории случаи «спаивания» до полной деградации и вымирания целых племен американских индейцев связаны именно с этой генетической особенностью «желтой» (монголоидной) расы - наследственным отсутствием соответствующего фермента. Эта же причина заставляет нас насмешливо улыбаться, взирая на японский «разгул» с глубоким опьянением после двух пиалок (100 граммов) слабенького 20-градусного сакэ.

Если печень работает хорошо, алкоголь в кровь поступает с умеренной скоростью и печеночные ферменты «не отвлекаются» на обезвреживание других ядов (сивушных масел и ароматических эфиров из состава спиртного, фенолов, появляющихся в результате переваривания закуски и т.д.), то ацетальдегид с помощью другого фермента превращается в безобидные углекислоту и воду. Эти превращения (этиловый спирт - ацетальдегид - углекислота) происходят более-менее успешно в зависимости от количества принятого алкоголя и степени готовности организма к его переработке.

У некоторых людей при употреблении спиртного возникают дополнительные проблемы. Например, у японцев , как мы уже говорили, генетически предопределен дефицит ферментов, которые необходимы для завершения цепочки преобразований - у них быстрее накапливается ядовитый ацетальдегид, который приятные ощущения опьянения (а они поначалу приятны - иначе кто бы пил!) очень быстро превращает в отвратительные признаки отравления. Это означает, что люди с дефицитом печеночных ферментов менее устойчивы к алкоголю. Так родился японский культурный феномен - ритуальное питие крепких напитков из крошечных сосудов. Алкоголь поступает в организм, но его принимают малыми дозами в течение длительного времени - скорость всасывания искусственно уравнивается с малыми возможностями печени по его переработке.

Существующая среди японских студентов традиция иккиноми , или выпивание в один присест большого количества спиртного, каждый год уносит жизни нескольких студентов.

Мэрия японского города Фукуока ввела месячный запрет на употребление спиртного местными государственными служащими в людных местах, пишет The Japan Times. Отныне всем, кто находится на содержании местного бюджета, можно выпивать только дома: в ресторанах, барах, кафе, у друзей в гостях и даже на официальных приемах чиновникам придется ограничиваться безалкогольными напитками.

Мэр Фукуоки Соитико Такасима признал, что подобная мера является "шоковой терапией", но объяснил ее введение необходимостью восстановить уважение местных жителей к властям. Это уважение в последние месяцы было подорвано рядом инцидентов, главными действующими лицами которых стали нетрезвые госслужащие.

За последний месяц было как минимум четыре таких истории: пьяный чиновник из руководства местного порта подрался с таксистом, а сотрудник департамента дошкольного образования, перебрав, избил коллегу по работе. Как пишет "Майнити симбун", местный пожарник, будучи навеселе, угнал автомобиль, а еще одного педагога - завуча начальной школы - полицейские остановили за пьяную езду.

Последний случай и стал поводом для принятия запрета на распитие алкоголя государственными служащими. О реакции самих чиновников на новые правила проведения досуга пока ничего не сообщается.

По материалам: Лента.ru

«Можно ли считать вас алкоголиком?» (20 вопросов)

(Из "Книги японских обыкновений" А.Н.Мещерякова)

Пья ный в соб ств ен ном авто моб иле:

без стра ха за вод ит ельс кие пра ва

К алкоголю японцы относятся вполне терпимо. Это вам не нынешняя белая Америка, где рассчитывающий на общественное признание человек на званом вечере не осмелится не то что пропустить рюмочку, но просто взять ее в руки. Если же он и не прочь «оттянуться», то сделает это потом, по возвращении домой. Нет, японцы здесь совершенно не двоедушны. Приезжая в Россию, они абсолютно не осуждают наших подгулявших молодцов, предъявляя к ним одно-единственное требование: не пить в рабочее время. Поэтому памятная поколению постарше антиалкогольная кампания Горбачева производила на них убийственное впечатление. Считается, что распитие алкогольных напитков — личное дело каждого. Желательно, чтобы наутро голова не болела. И не буянить! И с этим — уже довольно строго.

Современный индустриальный мир вообще-то с алкоголем потихонечку завязывает. Здесь и забота о здоровье, и всеобщая моторизация населения. Даже во Франции с Италией выпивать меньше стали. Тем не менее, они перепивают японцев больше чем вдвое. Зато у японцев все-таки пока положительная динамика выпивания.

В связи с этим и отношение к пьяным в самой Японии весьма терпимое. Несмотря на то, что на вечерних улицах города встречаешь немало крепко подвыпивших людей, вытрезвителей как таковых в этой стране не наблюдается. Правда, удалось мне узнать про одно исключение. В курортном городке Ондзюку власти, утомленные чересчур шумными отдыхающими решили так: если уж ты совсем на ногах не стоишь, забирать в полицейский участок. Там тебя снимут на видеокамеру и будут утром укоризненно демонстрировать вечернюю запись со словами: «Ну нельзя же в самом деле напиваться до такого свинячьего безобразия!» Но денег «за ночевку» не возьмут. Да и лишнее это — для японца хуже нет, чем смешным показаться. Так что такое наказание и без того считается строгим (про преступления и наказания — в последней главе).

Терпимы не только власти, но и среднестатистическое население. Правда, и алкоголь на японский организм все-таки другое впечатление производит. По преимуществу — сильно усыпляющее. Ну не тянет японца на подвиги, что ты тут поделаешь. Завтра на работу все-таки…

Один мой знакомый сдавал экзамены для поступления в очень известную фирму. Лицо у него устроено очень откровенно: всякому тут же видно, что выпить он совсем даже и не против. Не осталось это незамеченным и для его экзаменатора. И тут без всяких наводящих вопросов и околичностей он спросил: «Выпить любишь?» Мой знакомец отвечал честно и утвердительно. Дальше последовал еще один вопрос — на сей раз количественного свойства: «А сколько за один раз „поднять“ можешь?» Собравшись с силами и прикинув свои возможности на умственных счетах, экзаменуемый отвечал: «Под хорошую закуску литр сакэ усижу». Решение было принято незамедлительно: «Будешь у нас работать на селе».

Фирма торговала фотоаппаратами, а уж крестьянин «без разговору» под «это самое» никакой такой диковинки, конечно же, не купит. Было это довольно давно. Сейчас, наверное, знакомый мой поседел и компьютерами таким же манером торгует.

Сам я был свидетелем такой замечательной сцены. Поздняя полупустая электричка. Некий японский джентльмен мирно почитывает газетку. Рядом с ним — другой японец, находящийся, мягко говоря, «не в форме». Принять вертикальное положение — даже сидя — он не в состоянии. И потому с периодичностью в тридцать секунд валится на колени своего попутчика, подминая своим весом его колени и газетку, которой тот весьма увлечен.

Ваши действия, товарищ? Вариант первый, агрессивный: скандалить и пихаться. Вариант второй, миролюбивый: отсесть. Что же делает джентльмен? Находясь на прежнем месте, методично возвращает соседнее тело в исходное сидячее положение. Повторяю: с периодичностью в тридцать секунд. И не говоря ни одного худого слова.

Естественно спросить: а что же японцы из напитков уважают? Их нынешняя алкогольная культура стоит на трех китах: пиво, виски и сакэ. К вину (как сухому, так и крепленому) все-таки японцы не приучились. Почему-то входит оно в противоречие с местными вкусами.

Легко заметить, что первые два напитка были заимствованы японцами с Запада. Традиция пивоварения была взята прямиком из Германии, и потому японское пиво, которое они начали производить в 1873 году, действительно очень вкусное. Но без местной специфики все-таки не смогли обойтись — рис в пиво добавляют. Из 8 литров чистого алкоголя, приходящегося на каждую душу населения старше 15 лет, две трети приходится именно на пиво. Сортов много, больше 150, производителей — тоже, но главных все-таки всего три: «Саппоро» (в переводе не нуждается), «Асахи» («Утреннее солнце») и «Кирин» (животное такое из китайской сказки — нечто вроде единорога). И из всех мыслимых алкогольных напитков в Японии растет только потребление пива, обеспечивая общую положительную динамику алкогольной статистики. Довольно устойчиво — 3-5 процентов в год. И на его питии не сказываются никакие стагнации, спады потребления и иные экономические передряги.

Виски было занесено из Америки. Способ его употребления покажется нашему человеку, безусловно, странным. В стакан совершенно нормальной вместимости наливается на полпальца виски, весь же остальной объем заполняется содовой и льдом. Крепость такого, с позволения сказать, «напитка» — градусов десять (а то и меньше), то есть, с точки зрения российского человека, стремительно приближается к абсолютному нулю.

Тем не менее не отличающиеся особенной стойкостью к алкоголю японцы «косеют» и от этого (многие из них генетически «запрограммированы» так, что у них не хватает фермента, нужного для расщепления алкоголя). Опьянев, они того совершенно не стесняются и лезут к посторонним с самыми добродушными разговорами. Намного большее стеснение испытывают те (и таких по неведомым мне физиологическим причинам насчитывается достаточно много), кто после мизерной дозы почему-то краснеет, становясь похожим на свежесваренного рака. Казалось бы — ну выпил человек немного, ну раскраснелся… Нет, этого стесняются. Говорят: нет, я не пью, потому что краснею. Странные люди все-таки.

Долгое время виски (особенно иностранное) считалось прекрасным подарком. Приличным было дарить «Джонни Уокер». Причем непременно с черной этикеткой. То есть которое подороже. Некоторое время тому назад произошло изменение в налогообложении. «Джонни Уокер» сильно подешевел. Его производитель потирал своими шотландскими ручками — сейчас, мол, заработаем. Но не тут-то было — никакого увеличения продаж не произошло. Напиток перестал быть престижным, и дарить его перестали, хотя, конечно, он и сейчас намного дороже сакэ. Так, стандартный «огнетушитель» сакэ (1,8 литра) стоит начиная от двух тысяч йен, а тот же «Джонни Уокер» (0,7 литра) — за три зашкаливает.

Сам же японский человек, для себя самого, пьет все-таки не виски, а чаще всего сакэ.

Теперь о нем — самом древнем (и почти что единственном) алкогольном напитке местного происхождения. Делается он, как известно, из риса. Или скажем более осторожно, — должен делаться, ибо около 20 процентов его в настоящее время делают из смеси спирта, воды, сахара и пищевых добавок. Но, разумеемся, не про этот «сучок» идет речь. Хотя все-таки интересно, что японцы не пошли здесь за немцами или французами, которые законодательно запретили искусственным образом имитировать свои национальные напитки — пиво и сухое вино. Так что есть еще и у японцев простор для развития национальной идеи.

Чтобы не томить готового к самостоятельным действиям читателя, расскажу, как делается настоящее рисовое сакэ. Не вникая, разумеется, в детали, которых так же много, как и самих сортов сакэ, производимого двумя тысячами компаний.

Самым подходящим для сакэварения временем традиционно считается зима — когда не так жарко и легче уследить за процессом ферментации. Для приготовления сакэ берут крупный рис и обрушивают его. Причем в результате от первоначального количества может остаться совсем немного. В случае приготовления самых элитных сортов — всего тридцать процентов, обычно же — около семидесяти. После этого рис промывают, замачивают, а потом подвергают воздействию пара. Около четверти подготовленного риса идет на создание закваски, которую остужают до 30 градусов, а потом в течение приблизительно 35 часов выдерживают в жарком и влажном помещении — чтобы внесенная туда грибковая культура (для любителей острых лингвистических ощущений привожу ее латинское название — Aspergillus oryzae) чувствовала себя вполне комфортно. Затем получившееся сусло смешивают с дрожжами и пропаренным рисом и все это заливают водой. Процесс ферментации занимает около трех месяцев. Потом очищают, фильтруют и пастеризуют.

По экстраполяции у нас частенько считают, что сакэ — это водка, только не из пшеницы или ржи, а из риса. Это, конечно, совсем не так. Обычная крепость сакэ — 15-16 градусов, и более всего оно напоминает самодельную брагу. Но и это — еще не нижний предел. Во время последней войны и сразу после ее окончания, когда население получало сакэ (как и многие другие продукты) по карточкам, оно было настолько разбавленным, что остряки величали бутылки с ним «аквариумом», имея в виду, что любимые японцами рыбки могут без всякого ущерба для здоровья бороздить эту жидкость.

Самое первое упоминание о сакэ встречается в мифе, повествующем о том, как бог ветра и бури Сусаноо победил дракона. Этот дракон на манер своих европейских собратьев имел обыкновение брать себе в жены хорошеньких девушек без их согласия. Родители одной из них сильно по этому поводу опечалились, и тогда Сусаноо решил им помочь. По его указанию перед каждой из восьми голов дракона поставили по бочонку сакэ, и когда во всех этих восьми головах зашумело, Сусаноо их отрубил, прекратив безобразия.

И вот спустился Сусаноо с Неба на равнину Идзумо, около верховьев реки Хи-но Кава. И услышал у верховьев рек чей-то голос, будто кто-то рыдает. Пошел он разузнать, что за голос, и увидел старика и старуху, а между ними девушку. Вопросил тогда Сусаноо: «Кто вы такие? Почему так рыдаете?» Старец ответил: «Эта девица — моя дочь. Зовут ее Куси-инада-химэ. Раньше у меня было восемь дочерей, но каждый год Великий Восьмиголовый-Восьмихвостый змей пожирал по одной из них. Теперь он собирается проглотить мою последнюю дочь»… Тогда Сусаноо велел изготовить восемь раз перебродившее сакэ, сделать восемь подставок, поставить на каждую по бочке и налить доверху сакэ. И вот наступил срок, и явился Великий змей. И голов, и хвостов у него было по восемь. Глаза у него были красные, на спине росли сосны и кедры, длиной он был в восемь холмов и восемь долин. Вот добрался он до сакэ, опустил в каждую бочку по голове, стал пить, охмелел и уснул. Тут Сусаноо вытащил меч десяти кулаков, что был у него за поясом, и стал рубить змея на кусочки.

Так что сакэ ведет свое начало со времени богов. И потому служит самым употребительным для них приношением. Памятуя о мифологических временах, синтоистские храмы были в древности основными производителями этого напитка. И в каждом храме изготавливали свой сорт (каковая традиция сохраняется и сегодня), которым очень гордились. А поскольку богов в Японии великое множество, то каждого и угощали его любимым сортом.

До сих пор в синтоистских храмах обязательно присутствуют целые горки оплетенных рисовыми веревками бочонков, на которых написано, что в них хранится самое лучшее и чистое сакэ. При этом указано, что поднесено все это храму каким-нибудь Накамурой. Возникает естественный для русского человека вопрос: и неужели вот это все они (божества и настоятели) выпьют? Во-первых, выпивают, и довольно много. К тому же на самом-то деле довольно часто оказывается, что Накамура вполне по-современному пожертвовал храму деньги. Но намного приличнее — если будет указано, что сакэ.

Кстати говоря, и многие буддийские храмы тоже к производству спиртного относились вполне положительно. Только готовили они его по китайским рецептам — из пшеницы, да с долгой выдержкой (3-5 лет), и оттого получалось оно покрепче. Европейские и православные монастыри тоже, как известно, своими винокурнями были славны. Что и говорить, божественный напиток — он и есть божественный.

Подношения богам

Угощали сакэ и покинувших этот мир. Ведь умирая, человек превращается в божество, которому его потомки обязаны поклоняться и совершать правильные приношения. И сегодня тоже — угощают по-прежнему. Частенько уже и совсем по-современному — из «жестянок» с пивом или с тем же самым сакэ, которые ставят у могил.

В прошлом пили сакэ, конечно же, не так, как сейчас. — когда в голову взбредет, а исключительно по праздникам: отсеялись или, скажем, урожай собрали. По обычаю, человек не должен был сам себе наливать во время пира — обязательно дожидался соответствующего предложения от соседа. Если же у него на дне хоть капелька еще оставалась, обязательно чарку опрокидывал и тогда уже для наливания предъявлял. Делал маленький глоточек и после того уже своему благодетелю таким же образом угождал.

Пир — это всегда радость, с другими людьми разделенная. Поэтому на пиру часто ставили на одну рюмку меньше, чем гостей за столом. Хочешь не хочешь, а с кем-нибудь да разделишь. Ну или вообще — вкруговую чашу пускали. Это, конечно, не новость. Братчине в любой этнографии почетное место находится.

Был еще один замечательный способ потребления сакэ. Древнесредневековый.

Вот как это по весне делалось. Испытуемый сидел на камушке у ручья. Человек, располагавшийся сверху по течению, выкрикивал ему тему, на которую он должен был сочинить стихотворение. Одновременно пускали по воде деревянную чарку с сакэ. За то время, пока она до тебя плывет, нужно было успеть сложить стихотворение. Успел — выпиваешь, не успел — вина не наша, шанс у тебя был. Обычай этот — китайский, но и японцам тоже очень ко двору пришелся, потому что из заграничной жизни они всегда старались научиться только хорошему…

Как нетрудно догадаться, японские поэты воспевали не только природу, но и сакэ тоже. Знаменитый поэт VIII века Этомо Табито сочинил целый цикл из тринадцати стихотворений. Ну вот, например:

Как же противен

Умник, до вина

Не охочий!

Поглядишь на него —

Обезьяна какая-то…

Другой источник — на сей раз X века — повествует о соревновании, устроенном при дворе (тогда такие конкурсы были очень в ходу: кто стихотворение лучше сложить сумеет, у кого букет самый красивый, кто угадает, какое благовоние ему понюхать дали, ну и так далее). Так вот, на сей раз восемь мужей (вплоть до одного члена Императорского Совета) собрались для того, чтобы выявить победителя в питейном деле. Пили не по привычной чарке, а сразу большими чашами. В судьи выбрали бывшего императора, который к этому времени уже успел принять монашество (это было в порядке вещей: посидел на троне — дай и другим) и потому оказался совершенно свободен от дел большой государственной важности. Все участники конкурса отвалились после седьмой-восьмой чаши (включая, разумеется, и уважаемого члена Императорского Совета), и только славный гвардеец Фудзивара Ико из охраны дворца продолжал винопитие в полном одиночестве, пока не опрокинул десятую чашу. Тут голубая кровь бывшего императора закипела, но сказал он — очень по-японски и по-мужски у него вышло — только одно слово: «Хватит». И присудил победителю доброго коня.

Выигравшему же другой подобный конкурс (теперь уже в XVII веке), в котором участвовал тридцать один человек (одному из них было, правда, всего одиннадцать лет), присудили почетное прозвище «Горный дракон». А дракон, как известно, — символ всяческого геройства и мужества. Все-таки замечательно, с каким тщанием японцы регистрировали важные события в истории своей жизни.

Емкости для подогрева и хранения сакэ

Европейцы XVI века тоже обращали свое просвещенное миссионерское внимание на увлечение японцев спиртными напитками. Один из них писал:

«Свое сакэ японцы круглый год пьют подогретым. Для пития же употребляют деревянную или же глиняную посуду. При этом всячески друг друга подзадоривают и напиваются до блевотины и почти что до беспамятства».

Сакэ не только пили по-разному, но и очищали тоже. Традиционно лучшей считалась очистка с помощью золы. Рассказывают, что этот способ был изобретен совершенно случайно. Будто бы жил-был у некоего господина Яманака слуга. И очень они друг с другом не ладили. И вот однажды этот слуга, чтобы насолить своему хозяину, набросал тому золы в бочонок с сакэ. Хотел навредить, а оказалось, что сакэ стало и вкуснее и чище. Так что Яманака в город перебрался, винокурню свою открыл и очень разбогател.

Однако, несмотря на все ухищрения сакэделов, содержание сивушных масел в напитке остается высоким. Ведь это продукт брожения, а не возгонки. Так что не советую особенно увлекаться им, хотя оно и прекрасно «идет» под японскую кухню (особенно, говорят, хороша малюсенькая полуживая рыбка, продвижение которой по пищеводу вы ощущаете по ее трепыханию). В противном случае наутро не исключен похмельный синдром, от которого и в самой Японии ничего толком не придумано. Ну, пиво там, или чай — чем больше, тем лучше. Это и мы проходили.

В средневековье сакэ хранили в бочонках, сработанных из японской криптомерии — именно потому, что ее древесина принимает на себя изрядную часть сивушных масел. Особенно чистым (и дорогим) считалось сакэ, которое проделало путь от знаменитых винокурен района Осака до Эдо (Токио). За время путешествия на лошадках или морем оно хорошенько взбалтывалось и приобретало особый аромат. Корабли даже гонки устраивали — кто первым до Эдо доплывет. А в лавках появлялись бочонки, на которых было указано: «Сакэ с первого корабля».

Разгрузка сакэ в порту Эдо

Надо сказать, что выпивали в Эдо очень даже прилично. Выходило около 70 литров в год на каждую душу — всякого пола и возраста (нынешний среднеяпонский показатель по сакэ будет поменьше — 15 литров).

Хотя сакэ употребляют и холодным, но более принято все-таки питие подогретого. Потому и приближение зимы вы ощущаете по нарастающей агрессивности рекламы горячего сакэ. И вправду — выпив, сразу чувствуешь, как горячая волна начинает перекатываться по всему телу. Емкости при этом предлагаются наперсточные — керамическая стопочка граммов на тридцать, которая пополняется из небольшого графинчика, предварительно подогретого вместе с содержимым в кипятке. Графинчик, естественно, может быть и не один.

В питии подогретого сакэ есть не только гастрономический смысл. Дело в том, что в процессе разогрева частично испаряются сивушные масла, от которых как раз и трещит голова.

Ну, а где пьют японцы? Во-первых, пить совершенно спокойно можно и дома. По-японски даже существует особое слово — бансяку, которое означает: «домашний ужин, сопровождающийся выпивкой» (как говорится, «на сон грядущий»). Более конкретно — мужчина возвращается домой, а жена подносит ему не только ужин, что естественно (и с этим строго), но и выпивку, что по нашим понятиям — ни в какие ворота: в одиночку (супруга-то обычно только подносит), из рук жены… Нет, как-то это странно. Получается, что нормальный японец пьет чуть не каждый день из рук своей жены , и она при этом ничуть ему не выговаривает. Впрочем, она твердо знает, что муж на работе и вправду устал и что завтра ему снова на работу, на которой он снова устанет. Почувствуйте разницу. Так что алкоголиков в Японии не так уж и мало, но алкоголизм этот какой-то вялотекущий.

Сакэ в домашней обстановке

Вариант второй: потребление напитков в «заведении». Здесь есть много возможностей. И заведений много, и способов потребления много. Наиболее распространенным является распитие в компании сослуживцев — похоже на нас и потому не так интересно. Впрочем, разговоры в такой компании — не «за жизнь», а преимущественно о производственных проблемах и поднятии производительности труда, что еще не вошло у нас в окончательную моду. Слушать на самом деле довольно тошно, поскольку основным лейтмотивом являются сетования на глупость начальства. Привитая всем строем жизни привычка «не высовываться» работает и здесь — пить все будут одно и то же, не отвлекаясь на индивидуальные коктейли. Бешеный рабочий ритм, строгая иерархия отношений на производстве приводят к общей защемленности психики и необходимости «оттянуться» и взглянуть друг на друга под другим градусом.

Чокаться не принято. Не принято и произнесение каких-либо цветистых тостов русского или грузинского типа. Лишь подняв бокалы (стаканы, стопки, рюмки и т. д.) в первый раз, люди дружно произносят «кампай !» (буквально «сухое дно»), на чем официальная часть ужина может считаться законченной. Дальше уже — по потребности, а не до «сухого дна». Если же кто-то и «перебрал», назавтра никто на это ему не укажет. Дело житейское, с кем не бывает.

Хорошенько (и даже не очень) выпив, компания японцев почти непременно начинает петь. Как и во всем остальном мире, голоса и слух участников такой компании бывают самыми разными. Так что особого эстетического удовольствия от этого хорового пения не испытываешь. Но вот что удивительно: довольно твердое знание слов исполняемых песен. Если же со словами выходит заминка, то в заведении почти непременно имеется песенник, который поможет вам с честью дотянуть песню до победного конца. Существует еще входящее и у нас в моду караокэ, когда под твою песню в телевизоре показывают соответствующую видеокартинку, а под ней титрами бегут слова.

Еще можно выпивать недопитое в прошлый раз. Скажем, взял бутылку того же виски. Выпил сто граммов. И пошел домой. А остальное под твоей фамилией — скажем, Ямакава — остается на полочке за стойкой. Хоть через десять лет приди — будет стоять на том же месте. Особенно предусмотрительные могут располагать уже оплаченными запасами спиртного сразу во многих заведениях. Иной раз можно спокойно бродить по городу, пропуская по рюмочке в каждой такой «точке».

Это, конечно, вполне экзотический способ сохранения горячительного. Мы его не знаем, и вряд ли он хоть когда-нибудь будет пользоваться у нас популярностью. По совершенно понятным причинам. Исключительно по праведному незнанию своего юного организма и условий его постоянного обитания однажды я все-таки совершил попытку воспользоваться чужим опытом.

Мне с моим советским (тогда) напарником по японскому университетскому общежитию эта идея откладывания (чуть не сказал «отливания») на черный день очень понравилась. Заходишь — и без всяких денег тебе обеспечен некоторый уровень культурного отдыха. А нам тогда очень вермут по молодости лет нравился. Зашли. Взяли бутылку. Думали хотя бы на донышке оставить, но чувство национальной гордости не позволило. Выпили. Взяли вторую. Намерение было самое благородное — отпить чуть-чуть и на полочке свою фамилию оставить. Для внуков. Чтобы не забыли, как дедушку звали. Еще, помню, препирались, бутылка чьего имени храниться там будет. Но и вторая попытка окончилась с тем же результатом. Допили мы и эту бутылку и больше уже судьбу не испытывали. Да и зачем? Мы и без этого вполне счастливы были. Опять же, наверное, по молодости.

С японцами, однако, не так: оставляют. Бывает, что и на год. Бывает, что и дольше. То есть «тормоза» у них покрепче будут.

Для тех же, у кого тормоза все-таки отказывают, да еще если прибыли они к месту действия на собственном автомобиле, придумана замечательная услуга. Очутившись не в самом удобном положении подвыпившего человека, которому предстоит добираться домой на личном транспорте, вы можете позвонить по известному телефону и вызвать специального человека, который сядет за руль вашего авто и доставит вас прямо в объятия заждавшихся родственников.

Стоит, конечно, недешево, но все же дешевле такси плюс стоимость ночной парковки, которая и вправду чрезвычайно высока. Не говоря уже о ночи в гостинице.

Десять правил употребления алкоголя по-японски.
1. Японский тост кампа́й ! – в переводе означает "сухая чашка", что не оставляет места для двусмысленных толкований. Так что если вы больше не хотите пить, вам следует оставить чуть-чуть алкоголя на дне бокала. Если бокал пуст – это отчетливый сигнал хозяину наливать.
2. Когда подаются напитки, поднимите ваш бокал или чашку, чтобы их наполнили, и сделайте глоток, прежде чем поставить на стол.
3. Повсеместная практика в Японии - предлагать выпить соседям по столу, ибо в одиночку пить не принято.
4. Не стоит смешивать сакэ с виски и коньяком – проблема обеспечена. Более безболезненный вариант - смешение сакэ с пивом.
5. Выпивший японец (японки крепко выпивают гораздо реже) может вести себя довольно свободно (по сравнению со своим обычным поведением), но как бы весело ни прошел вечер, утром он обязан быть на работе вовремя, свежим и абсолютно трезвым.
6. После произнесения магических слов цу́ги-э ико́ (идем в другой бар) кампания отдыхающих японцев снимается с насиженных мест и, недопив, уходит. Это стало своеобразным спортом, называемым хасиго́-дзакэ́ , когда в процессе застолья кампания обычно считает своим долгом сменить два-три бара или ресторана. Как правило, перейдя во второе по счету заведение (ни-дзи-кай ), японские служащие снимают тугие галстуки и обвязывают их вокруг головы.
7. Если во время вечеринки старший по званию и положению произносит слово бурэйко́ ("отбросим условности"), значит, подчиненные могут расслабиться и высказать все, что думают о своем шефе и работе на самом деле. Начальник же не имеет права обижаться на это и на дальнейшей работе высказанное не отражается никаким образом. В очень строгой системе японских взаимоотношений внутри компании вечеринки в стиле бурэйко с большим количеством и разнообразием алкогольных напитков являются хорошим способом снятия накопившегося стресса.
8. За вождение в нетрезвом виде в Японии взимаются громадные штрафы. Если вы не сможете оплатить нарушение, вам грозит до 5 лет тюрьмы.
9. Если вы пили в баре, а потом сели за руль – пострадает и бармен, а если к вам подсели пассажиры, то и они не уйдут от ответственности.
10. Японский рецепт борьбы с похмельем – сушеные сливы умэбоси с зеленым чаем или чайный суп с рисом тя-дзукэ́, а также напиток из растения укон. Само же состояние имеет звучное название – фуцкаёи (буквально: дурман на следующий день).

September 11th, 2017

Все таки от японцев не ожидаешь такого. Принято считать, что Япония — страна утонченных и воспитанных людей. Именно поэтому туристы бывают удивлены манерой японцев отключаться в общественных местах. Хотя зная, наверное это все логично.

Вот такую картину можно наблюдать на улицах японских городов: пьяные люди спят на тротуарах прямо средь бела дня. Пиво, вино и виски — очень популярные напитки в Японии, но традиционное саке по-прежнему является любимым алкогольным напитком. По всей стране, даже на вершине горы Фудзияма, стоят автоматы по продаже алкоголя. Сами японцы спокойно относятся к таким людям, предпочитают их не трогать, пока те не проспятся.

Канал в Instagram @shibuyameltdown содержит снимки японцев в районе Сибуя на самых разных стадиях опьянения. Создатель этого канала — австралиец Том О’Брайен, живущий в Токио. Он работает модным дизайнером и изначально делал эти снимки чисто для собственного развлечения. Ведь в той же Австралии никто не может просто так уснуть в общественном месте, не будучи обчищенным, избитым и в итоге арестованным.

В Японии нет ничего противозаконного в том, чтобы уснуть в общественном месте. По мнению Тома, это из-за офисных служащих, которые работают очень длинными сменами и при помощи алкоголя снимают стресс. Помимо всего прочего, последний поезд в метро уходит в полночь, и, если на него не успеть, а продолжать пить уже невозможно, остается только спать где попало.

Поэтому абсолютно нормально уснуть в клубе, в баре или ресторане. Никто никого не будит и не выгоняет. «Люди здесь так много работают, что у них есть возможность лишь слегка вздремнуть там, где получится. Наверное, поэтому многие спят в поездах. Я видел людей, которые повисали на верхних поручнях и спали стоя, болтаясь из стороны в сторону. Они не пьяные, просто отдыхают. Говорят, японские служащие спят по четыре-пять часов в сутки. Это просто культура трудоголиков».

Тем не менее большинство людей на фотографиях на странице Тома в Instagram — выпившие. Он не выкладывает фото бродяг или кого-то вроде них. В основном это снимки офис-менеджеров или тусовщиков. Бизнесмены также ходят в заведения, где действуют абонементы на выпивку типа «Пей, сколько сможешь», и там обязательно кто-нибудь окажется без сознания.

«Есть одно место, где действовала система “Пей, сколько сможешь”, и я просто охотился там, как хищник, потому что знал, что там наверняка будет кто-то, кого стошнило на себя, или кто отрубился, буквально каждую ночь. Я не знаю, что с ними со всеми делать. Я просто собираю своего рода базу», — рассказывает автор снимков.

Другие люди также присылают Тому свои снимки. Он считает, что для того, чтобы ходить и снимать все это, нужно и самому тусоваться. Недавно один известный японец написал про его инстаграм, и после этого за один день он набрал 800 подписчиков. Отзыв был позитивный, и на инстаграм Тома подписалось много японцев, хотя изначально аккаунт был популярен в основном среди иностранцев.

Том не зарабатывает на своих снимках, его цель — показать людям, что происходит в Токио, потому что это явление в таких масштабах почти нигде не встретишь. На фотографа несколько раз нападали, люди сердились, что их снимают. «Половина из них спит, но если они ползают и блюют, они еще бодрствуют, следовательно, знают, что происходит, и злятся. Или их друзья просят меня прекратить», — говорит Том.

Он подчеркивает, что, раз уж дело происходит на улице, все честно, и можно снимать. Том добавляет, что вряд ли где-то в мире можно так отключаться на публике, не будучи ограбленным. «Я вижу людей с айфонами на груди, и никто их не трогает. Их кошельки валяются рядом на земле, или же сумка раскрыта. Никто не берет их вещи».

Предыдущая статья: Правила маринования шампиньонов Следующая статья: Чем отличается борщ от щей: особенности приготовления, состав и отзывы Борщ чье блюдо